Мы начинаем публиковать не только ЗР Братьев нашей Ложи, но и работы Братьев и Сестер других послушаний, которые кажутся нам достойными публикации. Это – зодческая работа Сестры Е.З. из послушания, с которым у Братьев ОВЛР установлены самые теплые и дружеские отношения.
Зодческая работы Сестры Е.З.
(рекомендовано читать под звучание: Бетховен Симфония №7 Allegretto)
Я размышляю. Я хочу восстановить все с самого начала.
Наш мир не освещен. Мы в начале. Нет, мы ищем начало.
Старик пришел к моей пещере. Мы знакомимся друг с другом наощупь. Касаясь лица старика я понял, что его глаза закрыты. «Ты слепой?» спросил я. «Мои глаза не зрячи, но я вижу» – сообщил мне старик. Я его не понял.
«Оставайся» – сказал я, – «Мне нужно трудится». Все здесь делают одно дело – мы находим камни и складываем. Иногда нам удается возвысится над поверхностью, но все снова рушится. Мы вновь ощупываем камни и вновь упорно их складываем. Когда мы достаточно возвысимся над поверхностью, то сможем познать иное.
«Что ты делаешь?» – спросил я, вернувшись и застав старика там, где его оставил. «Надеюсь» ответил старик. Я его не понял.
«Я слышу шорох. Что ты теперь делаешь?» – спросил я. «Я начертил прямоугольник» – сказал старик. «Что это?» – спросил я. «Это границы проявленного» – сказал старик. «А что ты теперь чертишь?». «Лучи вокруг прямоугольника. Это бесконечное расширение проявленного». «А теперь?» – спросил я. «Это связывающие нас нити внутри прямоугольника. Они скреплены любовью, наполняющей проявленное». Я его не понял.
Мы отдохнули. «Мне нужно трудится» – сказал я. «Что ты делаешь?» – спросил я, вернувшись и застав старика там, где его оставил. «Надеюсь» ответил старик. Я его не понял.
«Ты что-то снова чертишь?» – спросил я. «Я начертил ступени и дверь. Если ты преодолеешь ступени и решишься открыть дверь, то откроешь возможность познать суть проявленного». «Но так невозможно трудно продвигаться по ступеням вверх! Мало тех, кто на это решится. Да и откуда возьмутся эти ступени?!» – воскликнул я. «Я начертил камень, резец и молоток. Возьми их, тогда у тебя будет и материал, и инструмент. И еще, чтобы помочь преодолеть подъем, я начертил опоры – две колонны. Они дадут тебе силу и мужество, а также возможность отдохнуть, сложив свои инструменты». Я его не понял.
«Мне нужно трудится» – сказал я. «Что ты делаешь?» – спросил я, вернувшись и застав старика там, где его оставил. «Надеюсь» ответил старик. Я его не понял.
«Ты обманываешь меня» – сказал я старику – «Я взял камни, взял инструмент, но не могу возвысится, все рушится». «Я начертил тебе еще инструменты» – сказал старик – «отвес и уровень. Познай их, вымеряй ими каждое свое действие, тогда ты сможешь начать возвышаться». Я его не понял.
«Мне нужно трудится» – сказал я. «Что ты делаешь?» – спросил я, вернувшись и застав старика там, где его оставил. «Надеюсь» ответил старик. Я его не понял.
«Первая ступень не разрушилась» – сказал я. «Что за дверью?» – спросил я. «Гармония проявленного» – сказал старик. «Я начертил за дверью бесконечность черного и белого чередования. Проявленное не имеет границ, его формы многочисленны и совершенны, каждый твой шаг наполнит проявленное красками жизни. От тебя зависит красота проявленного». «Ты запутался, старик. Во тьме нет цвета. Я ничего не увижу. Нет смысла стремиться открывать эту дверь» – рассмеялся я. «Я начертил тебе светила – Луну, Солнце, Лучезарную Дельту. Если ты осмелишься сделать первый шаг за порог двери, ты познаешь свет Луны. И если ты будешь настойчив – ты познаешь Дельту». Я его не понял.
«Мне нужно трудится» – сказал я. «Что ты делаешь?» – спросил я, вернувшись и застав старика там, где его оставил. «Надеюсь» ответил старик. Я его не понял.
«Вторая ступень не разрушилась. Я обнаружил колонну и оставил в ней свой инструмент. Я начал чувствовать инструмент, я полюбил его, теперь он часть меня самого» – сказал я, улыбаясь воспоминаниям о прошедших трудах – «Я приобретаю опыт.» «Что еще откроется мне?». «Все, что ты захочешь открыть. Я начертил окна. Познав Солнце, ты откроешь и их». Я его не понял.
«Мне нужно трудится» – сказал я. Меня долго не было. «Что ты делаешь?» – спросил я, вернувшись и застав старика там, где его оставил. «Надеюсь» ответил старик. Я его не понял.
«Я заканчиваю третью ступень. Теперь я все знаю. Спасибо, старик.» «Я начертил в центре циркуль и наугольник.» – сказал старик. «Зачем?» – спросил я – «Это не пригодится. Разве чего-то не хватает?». Старик молчал. «Что ты делаешь?» – спросил я. «Надеюсь» ответил старик. Я его не понял.
Я ушел. Я размышляю. Я восстанавливаю все с самого начала.
«Простите» – услышал я. Ко мне приближался юноша. «Что ты тут делаешь?» – спросил юноша. «Размышляю» – сказал я. Мы знакомимся друг с другом наощупь. Но когда я поднял глаза на юношу, он отпрянул от меня. «Ты чего?» – спросил я юношу. Твои глаза … в них Пламя.
И тут в моей груди что-то взорвалось. «Я понял. Я все понял!!!» Я схватил юношу за руку и кинулся бежать к пещере. «Стрик – я понял, я все понял!!! Я не существую, если я не знаю циркуль и наугольник, в пространстве между ними рождается все проявленное, между ними бьется мое сердце. Теперь я знаю, что проявится, когда я верно сложу камни».
Мы вбежали в пещеру. Я не застал старика там, где его оставил. В пещере не было ничего. Прошло время. «Что ты делаешь?» – спросил меня юноша. «Надеюсь» ответил я, улыбнувшись, и Пламя в моих глазах ярче осветило пещеру. «А еще я начертил прямоугольник» – сказал я. «Что это?» – спросил юноша.
Сегодня я трудился наполненный гармонией, оттачивая уже проделанную работу, ведь теперь Пламя Надежды позволяло мне увидеть то, что станет проявленным.
Я сказала
