16 (28) октября 1883, Санкт-Петербург — 18 июня 1946 (62 года), Париж, Франция
Граф Алекса́ндр Фёдорович Ке́ллер (28 октября 1883 — 18 июня 1946) — русский офицер, мистик и коллекционер из рода Келлеров; герой Первой мировой войны.
Сын генерал-лейтенанта графа Фёдора Эдуардовича Келлера и княжны Марии Александровны Шаховской (1861—1944). Крещён по православному обряду. По окончании Пажеского корпуса в 1902 году произведен был из фельдфебелей в корнеты Кавалергардского полка.
С началом русско-японской войны, 1 апреля 1904 года переведен в 52-й драгунский Нежинский полк и назначен ординарцем к командиру 17-го армейского корпуса барону Бильдерлингу, а затем адъютантом к главнокомандующему. В 1905 году был произведен в поручики. За боевые отличия награждён четырьмя орденами, в том числе орденом св. Анны 4-й степени с надписью «за храбрость».
18 ноября 1905 года был переведен обратно в Кавалергардский полк корнетом и командирован в Эстляндскую губернию. 6 декабря 1906 года произведен в поручики. В 1907 году поступил в Николаевскую академию Генерального штаба. Затем был произведен в штабс-ротмистры, а 30 января 1911 года вышел в запас гвардейской кавалерии по Зарайскому уезду.
С началом Первой мировой войны, 16 сентября 1914 года определен в Чеченский конный полк ротмистром. Удостоен ордена Св. Георгия 4-й степени
«За то, что 15 февраля 1915 года зашел во фланг и тыл обходящих наш отряд австрийцев и атакой в конном строю нанес им решительный удар, чем обеспечил победу у д. Брынь.»
Произведен в подполковники 17 ноября 1915 года «за отличия в делах против неприятеля», в полковники — 12 июля 1916 года на основании Георгиевского статута.
С 1920 года в эмиграции во Франции. С 1925 года жил в Париже, затем в предместье города. Был служащим банка, с 1927 года — рантье. Работал в Лиге Наций, занимался археологическими исследованиями в Сирийской пустыне. Умер в 1946 году в Париже и был похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Граф Келлер был членом Великой ложи Франции, посвященный в Англо-Саксонской ложе (работала по ритуалу Emulation на английском языке) Великой Ложи Франции, присоединен ок. 21.3.1925 к ложе Северное Сияние. Оратор в 1926-1927. Архивист и библиотекарь в 1928. Хранитель печати и архива в 1929. Хранитель печати в 1930. Член ложи до кончины. Возведен в 14-ю ст. в 1927. Член 18-й ст. в 1937. Агапоначальник капитула «Астрея» в 1930-1931. Депутат в 1931. Председатель в 1932. Оратор Капитула в 1932-1933 и в 1935. Возведен в 31-ю ст. в 1935. Член ареопага Ордо об Као 31-й ст. в 1945. По всей видимости, возведен в 32 гр. Член Консистории Россия.
Для алхимических опытов приобрёл у А. Л. Соколовского ценную коллекцию минералов всех континентов, которая находится ныне в музее Вернадского и «включает бразильские алмазы, саксонское серебро, уральское золото и драгоценные камни, благородный опал из Австралии, редкие минералы: теллуриды золота и серебра, самородное железо, метеориты, урановые минералы».
Также обладал обширной нумизматической коллекцией, около 3000 предметов из его коллекции (в основном греческие монеты) в 1919 году оказались в Государственном Эрмитаже.
Награды
Орден Святого Станислава 3-й ст. с мечами и бантом (ВП 11.12.1905)
Орден Святой Анны 4-й ст. с надписью «за храбрость» (ВП 22.01.1906)
Орден Святой Анны 3-й ст. с мечами и бантом (ВП 7.03.1906)
Орден Святого Станислава 2-й ст.;
Орден Святой Анны 2-й ст. с мечами (ВП 24.05.1915)
Орден Святого Георгия 4-й ст. (ВП 17.10.1915)
Александр Федорович Келлер ушел из жизни 18 июня 1946 года, прежде многих других русских масонов серебряного века… На торжественном траурном собрании Достопочтенной Ложи «Северное Сияние» 28 июня 1946 года (в третьем градусе) была произнесена траурная речь, что следует ниже с незначительными сокращениями :
Григорий Товстолес(?). Речь на Торжественном траурном собрании в память Александра Келлера 28 июня 1946 г. Рукопись.
Высокообразованный и тонкий человек, граф Келлер был потомком графа Въелгорскаго, знаменитого вольного каменщика александровой поры. Еще будучи кадетом Пажескаго Корпуса, Александр Федорович сделался учеником знаменитого Сен-Ив-Д-Альвейдра. За ним вторым браком была замужем его родная бабушка Графиня Келлер, к которой в Версаль часто ездил юный А.Ф., и подолгу гостил у неё.
Говорят, не было ни одной отрасли знания, который бы он не интересовался и которую бы он не изучал. Не только гуманитарные науки, история и социология, философия и религия или науки, связанные с этими дисциплинами как археология или нумизматика, привлекали его внимание, но с не меньшим жаром он отдавался математике или астрономии астрологии, химии или минералогии. Как он рассказывал сам, он часто уезжал к себе в деревню и по долгу жил там, окруженный книгами, географическими картами, химическими колбами, минералами или древними монетами. Весь мир для него был словно символ, в тайну которого он пытался проникнуть.
Вдохновенный масон, он придавал исключительное значение ритуалу, говоря, что ритуал поставил его на настоящий посвятительный путь. Он жил духом и мыслью, стремясь стать настоящим мастером, т.е. тем мастером, который работает в срединной палате, где нет ни отличий, ни должностей, где достигается высшая объективность, освобожденная от влияния личности. Еще за две недели до смерти он вспоминал слова Гегеля: «Если я допускаю свою личность к влиянию на свои выводы, значит я плохо мыслю», и говорил, что метафизическое мышление и объективность достигается именно исключением личности мыслящего. Как он неоднократно говорил, нужно стремится, чтоб центр микрокосма совпал с центром макрокосма.
Теперь, когда эти два центра соединились в единой непостижимой точке, земной путь А.Ф., окончен, но среди нас он будет жить всегда как почитаемый учитель и мастер, готовый поделиться всеми своими знаниями и опытом, и как добрый и любимый брат.
А.Келлера можно назвать учеником Сент-Ив д’Альвейдр скорее условно, насколько можно судить по совершенно восхитительной записке, написанной рукой графа Келлера, текст которой доставит удовольствие всякому непредвзятому читателю :
Г.Александр Келлер, собственноручная записка:
Я, граф Александр Федорович Келлер, бывший полковник чеченского конного полка, показываю:
Отношения между моим покойным отцом и маркизом Saint-Yves d’Alveydre (вторым мужем моей бабушки) были всегда очень близкие и дружественные.
Я смутно помню мою бабушку, когда мне было 5 около пяти лет, так же как смутно помню и Сент-Ив’а в эту эпоху.
Я уже гораздо ближе познакомился с ним уже после смерти бабушки, когда, после смерти моей сестры, мы провели 1894ый и 5ые года во Франции, и мне минуло 10 лет.
Разговоры Сент-Ив’а произвели на меня очень большое впечатление, и с этого времени началось мое увлечение историко-религиозными и философскими науками.
В июне и июле 1900 года я снова был в Париже и почти что ежедневно ездил в Versailles к Сент-Ив’у.
В это время он работал над своим Archeometre’ом и, после завтрака, в своем кабинете пытался пояснить мне значение своего труда. Я, конечно, не мог понять и половину его слов, но, во всяком случае, он твердо внедрил в меня убеждение, что невозможно заниматься так называемыми оккультными науками, не будучи раньше хорошо ознакомленным с физикой, химией и прочими естественными науками, а также с историей и филологией.
В это же время он рассказал мне о своих химических опытах.
Он доказывал логическую необходимость существования первичной материи, из коей образовались впоследствии все отдельные элементы.
Он говорил, что можно при помощи Великого Растворителя (Le Grand Solvant) перевести некоторые (не все) элементы в это первичное состояние, а затем уже их снова материализовать в форме (земной — ? неразборчиво. Г.О.)
Он мне показывал результаты своих опытов в виде небольших (2 слова в скобках неразборчивы. Г.О.) (образований — ? неразборчиво. Г.О.), добытых им алхимическим путем. Он также показал мне красный порошок, который назвал одной из стадий дематериализованной материи, тем, что в древности называли философским камнем.
На мой вопрос, не является ли Grand Solvant электричеством, он ответил да, но в форме нам теперь неизвестной.
Когда же я его спросил, не имеют ли эти неизвестные виды электричества нечто общее с электричеством атмосферным и, в особенности, с шаровой молнией, он ответил, что я слишком любопытен, недостаточно образован, и еще раз предложил заниматься науками официальными до того, чем заниматься неофициальными.
С тех пор, по возвращении моем в Петербург, я начал серьезно заниматься химией (главным образом физико-химией), историей и историей религий.
Когда я вернулся в Париж в 1902 году, я опять-таки часто бывал у Сент-Ива, который в это время был поглощен своей работой над второй частью Archeometre’a (первобытным солнечно-зодиакальным алфавитом, единственным законом звуковых и световых волн, единым законом гармонии, управляющим миром); об алхимических опытах он точно не упоминал, сказав лишь, алхимическое золото обходится дороже настоящего, при теперешних технических достижениях.
Это было последний раз, что я его видел.
Он умер, оставив свою библиотеку и архив моему деду графу Александру Эдуардовичу Келлер.
После смерти последнего в 1939 году, помимо других вещей, мне достались три пакетика, на которых рукой Сент-Ива было написано дата алхимического опыта и точный вес заключенного в каждом из них золотого образца, добытого алхимическим путем.
Граф Александр Федорович Келлер Париж 26 декабря 1939 года
Граф Дмитрий Александрович Шереметев
Н.Голеевский (подпись)
Граф Петр Андреевич Бобринской
Григорий Николаевич Товстолес
Пакет с образцом золота весом в 0 грамма,0286, добытого во время опыта 5 октября 1893-го года, передан мною Великому Командору Русского Масонства Древнего и Принятого Шотландского Устава Николаю Лаврентьевичу Голеевскому для заключения в Командорской Ленте.
Граф Александр Федорович Келлер 31 \
Получил 1ого января 1940 г. Н.Голеевский (подпись) 33 \
(знак восьмиконечного креста)
